Никто меня не заставлял, я доброволец

13 ноября 2019 года — воспоминания Василия Степановича Семенякова – участника Великой Отечественной войны, прошедшего с боями от Польши до Праги в составе 171-й гаубичной артиллерийской ордена Богдана Хмельницкого бригады 1-го Украинского фронта, Заслуженного деятеля культуры БССР (1991), ветерана труда! Родился Василий Степанович 26 января 1920 года в деревне Безводное Зельвенского района Гродненской области. Учился в сельской школе, в которой изучали польский язык, освоил юноша его довольно быстро, а затем, после окончания четвертого класса стал ходить в школу-семилетку за пять километров, в деревню Мижевичи. …Начало войны, оккупация… «Немцы пришли моментально, никто нам не объявлял, сами догадались что война» – вспоминает Василий Степанович. «У нас как-то обошлось без особых зверств с их стороны. Меня гоняли на строительство бракованной дороги – это за Мижевичами, и я уже тогда испытал что это такое – в неволе. Это время было страшное… После меня вывезли в Волковыск на кирпичный завод. Работа была ужасна в том отношении, что я никогда до этого тачки не держал, а там эту тачку с материалом нужно было возить. Немцы с нагайками стояли, вдруг тачка перевернётся: всё рассыпается, ну и получаешь. Эта работа длилась около двенадцати часов. Уставал я страшно, руки были все содраны… И это длилось до наступления Красной Армии на Беларусь. После освобождения я уже добрался домой». …Служба и фронт… «Я даже и не помню, как очутился в этом Ружанском райвоенкомате. Никто меня не заставлял, я доброволец. Брат ещё приехал и уговаривал чтобы не шёл я, он работал в Волковыске на железной дороге, говорит: «тебе есть место – будешь работать», а я всё-таки пошёл. Попал в зенитную артиллерию в Подмосковье, вот ужас начался… Голод был, а я приехал с куском сала и две недели не мог ничего там попробовать, всё это такая бурда… Несколько головок селёдки там плавало и несколько кусочков мёрзлой картошки. Оттуда нас перебросили в Гороховецкие лагеря – это на границе Владимирской и Горьковской областей. Местность страшная – это только кочки травки и какие-то карликовые сосны. Как чуть подует – этот песок… И вот в этих Гороховецких лагерях мы очутились в землянках, как в песочных часах – всё сыпется. Топить нечем было. Холодно…Одеты мы были по летней форме, болели: вши, короста и т.д. Представляете, все в один голос – чтоб скорее на фронт от этого ужаса… Почему? Потому что на фронте кормят лучше, на фронте одевают в зимнюю форму, и вдруг приноситься сигнал, что через две недели нас отправят на фронт. У всех настроение такое хорошее… Приехал маршал артиллерии Воронов туда, встретиться с несколькими расчётами артиллерийскими, и сказал: «нам мясо на фронте не нужно», мы стали унылыми опять… Но не смотря на это всё-таки нас отправили. Расположились мы в Польше – на Сандомирском плацдарме, в лесу. Две недели шла подготовка. За эти две недели немцы у нас умудрились три языка захватить в плен, и опять для меня было потрясение: паренька с Барановичской области расстреляли, там же, на Сандомирском плацдарме. Якобы за дезертирство. Какое могло быть дезертирство? Хлопец плакал, клялся, что он заблудился в лесу и, несмотря на это «охотников» стрелять в него хоть отбавляй… А после началось наступление через Польшу, Силезию и в направлении Берлина. В Польше нам было хорошо – я язык знал, паны к нам относились очень хорошо, когда надо было и ночлег предоставят и покормят. В Германии уже стало страшно. Сначала ни одного человека нигде, никакой живности. Вот это селение пустое. После начали появляться по несколько человек тех, которые были несогласные с политикой Гитлера, ну а политика была страшная, если вы против, то вас уничтожали. Уже и коровы ревели – пить хотели, и есть, а некому было кормить, ухаживать. Собаки и те… А когда добрались до цитадели – Берлина, там страшный голод был, когда лошадь убитая – моментально оставались от неё грива да копыта, с подвала вылезало население и как только где не остановиться русская кухня – так набегают (показывают пальцем в рот) Essen, essen… И настолько дисциплинированная нация была в Берлине, мы сами вскрыли три больших склада с продуктами, себе изюму набрали, там и в машине возили три мешка, так не один немец не тронул… С Берлина нас, поскольку у нас была часть резерва Главного командования, так нас в одно и то же место могли бросать несколько раз если нужна была помощь. С Берлина нас направили в Чехословакию – в Прагу. Вы знаете, у меня незабываемое впечатление… Как Чехи нас встречали, как встречали… Какое тепло, какая радость… Ну это не описать. Когда мы прибыли в Прагу, и в Праге застал нас конец войны – всех солдат, весь состав, кроме караульных, растащили Чехи по своим квартирам что б чаем угостить, отблагодарить… После двухмесячного пребывания в Чехословакии нас перебросили в Венгрию, были мы в шестидесяти километрах от Будапешта, есть городок – Сентендре, мы там расположились, над Дунаем, чудесное место, красивое. Климат в Венгрии великолепный, но в Венгрии страшно не любили нас, страшно… Ну наш брат такой узурпатор: по этим виноградникам лазили, не разбирались… Мы пробыли там год и после нас вывезли в Чечню и оттуда я вернулся домой. Демобилизовали, рядовой». …О командирах… «На редкость положительно вспоминаю командиров своих. Командир бригады был Поликарпов, начальник штаба – Тоганов, заместитель начальника штаба – Кирдяшкин, полковники и два майора. Все москвичи, все с образованием. В этом отношении мне повезло». *** После демобилизации фронтовик Василий Семеняков окончил девятый класс, а затем поступил на факультет журналистики. Будучи студентом он работал в газете «Колхозная правда» (ныне «Сельская газета»), а затем был направлен в городок Высокое что в Брестской области, проработав там полтора года, вернулся в Минск – работал в университетском издательстве, а затем – в журнале «Беларусь», а когда появилась белорусская советская энциклопедия, там Василий Семёнович проработал более двадцати лет, как сегодня вспоминает ветеран, это был самый лучший период в его жизни, потому что руководителем был Пётр Бровка (Пятрусь Броўка), именно он научил своих подопечных белорусской мове и многим другим хорошим вещам. Всегда руководил без всяких окриков, в мягкой форме и атмосфера в коллективе всегда была здоровая. Через два года после выхода на заслуженный отдых Василий Степанович стал работать в управлении культуры Республики Беларусь, работал над книгой «Память». На литературном поприще Василий Степанович имел большую возможность сотрудничать, да и просто по-человечески хорошо общаться с такими выдающимися белорусскими писателями как Иван Шамякин, Василь Быков, Нил Гилевич и многие другие, а связывало их ещё и то, что многие из них были людьми, которые прошли войну. Награждён Василий Степанович Семеняков орденом Отечественной войны ll степени, медалями: «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За взятие Берлина», «За освобождение Праги», «Ветеран труда» и многими другими, в том числе и чешской медалью «70 лет окончания Второй Мировой войны». Сегодня Василий Степанович продолжает сохранять активную жизненную позицию, бодрость и силу, а во многом это заслуга его любящей супруги – Изабеллы Петровны, с которой они 25 июля этого года отпраздновали 63-летие совместной жизни. Желаем уважаемому Василию Степановичу и его дорогой супруге Изабелле Петровне крепкого здоровья, бодрости, сил и всего самого наилучшего!